В пятницу на парижской Неделе pret-a-porter будет впервые представлена коллекция Кати Леонович, единственной из русских модельеров. Перед дефиле с Катей Леонович встретилась корреспондент "ГАЗЕТЫ" Лидия Шамина.
- Как вам удалось дебютировать на самой престижной площадке Недели – Carroussel du Louvre?
- Я ничего специально не делала для этого. Моя марка, Katya Leonovich, была известна парижской Палате высокой моды. И, когда неожиданно они внесли меня в списки основных показов, я поняла, что все эти годы трудилась не зря. Все-таки я уже показала несколько коллекций haute couture в Париже.
- Как вы попали во Францию?
- Точнее сказать, в Италию. Как все: сначала в Москве училась в Текстильной академии, потом на международном конкурсе молодых стилистов получила третий приз, а потом стажировалась в старинном итальянском Доме моды Gattinoni. Через два года я уже начала свой проект.
- С чего вы начали – никому не известная, без денег, без знания языка?
- Не надо думать, что международные конкурсы молодых дизайнеров затеваются просто так, от безделья богатых людей. Карл Лагерфельд, Ив Сен-Лоран побеждали на них и так начинали свою карьеру. Если твоя коллекция удачна – возможно, тебя ждет стажировка в известном Доме моды. Никакие связи тут не помогут: либо ты что-то значишь, либо…
- Допустим, вас заметили. Что дальше?
- Бесконечные поиски инвесторов. Сначала это безумно трудно, потом, если твоя биография в моде продолжается, дело идет легче – кто-то видел твои модели в газете, по ТВ. Постепенно люди привыкают к твоему имени, начинают доверять. Самое главное – приучить инвесторов к мысли, что ты можешь дать им заработать.
- Тем не менее вы начали с haute couture, которая вряд ли продалась быстро.
- Выучившись после стажировки в какой-нибудь престижной школе, все начинают с высокой моды – это показатель стиля, куража, художественного почерка. Самый удачный пример – наши Середин и Васильев. А потом большинство 'опускается' до pret-a-porter. Что, кстати, вовсе не зазорно - наоборот, открывает прекрасные перспективы.
- Кто ваши инвесторы?
- Дама, с которой я имею дело, - представитель элитных бутиков из Эль-Рияда. В смысле продвижения вперед это для меня как бы отработанный материал: их интересуют только шикарные платья и летние вещи – из-за климата. Конечно, они меня кормят в смысле постоянных заказов, но их мало – четыре-пять в год. Правда, стоят они... Но как художнику сегодня мне интереснее, кто купит новую коллекцию. Я же знаю все необходимые законы высокого шитва, где важно, как бюстье сидит на фигуре, каков крой, детали. Кто сможет оценить это в моделях для улицы?
- Кatya Leonovich - это ваш Дом моды, марка, просто имя, которое знают?
- Ну, Дом моды еще надо построить. Пока я живу в Риме, где мне уютнее. Потому что там я начинала, знаю всех производителей тканей, аксессуаров и могу легко договориться на бартер. В Париже я только снимаю мастерскую, а живем мы все рядом, в отельчике. Потом, Дом моды - это кухня стиля, где варится много талантов. Я же пока только воспроизвожу себя. Я мобильна со своей командой – всего нас несколько человек. Сегодня мы в Париже, завтра в Милане, послезавтра в Токио. А вот здешние портнихи пришли ко мне от Valentino! Это признание.
- А сами ходите в какой-то невыразительной черной маечке.
- Между прочим, фирменной – от Katya Leonovoch. Да и когда мне одеваться-то? Мои портнихи отдыхают в выходные, а я сижу в ателье круглыми сутками – и администратор, и менеджер, и стилист, и швея.
- Почему на Неделе снова царит черный? Вот и у вас черный, беж, немного бордо…
- Два года весь мир воевал с черным – а теперь успокоился. Все-таки это цвет интеллектуальной элиты.
- Как вы сами тут живете?
- Я живу одна, в Риме, а сюда приезжаю только на показы. Вот мама приезжала ко мне на Рождество. Если что-то делаешь, нет времени ностальгировать, если вы об этом. Я занята с утра до ночи – если не работаю, иногда могу пойти в гимнастический зал. Мне круглый год надо быть в форме – модель на примерке стоит несколько часов, а я – со всеми. А как резать что-то тонкое, страшно дорогое, и не ошибиться? Плюс постоянные перелеты. Fashion – нервная профессия. Тут много интриг и сплетен, на которые просто нельзя обращать внимания. Я всех к этому приучила – и люди видят, что на меня это не действует. У меня легкий характер, мне легко в любой стране.
- Скажите, есть ли разница между итальянской и парижской модой?
- Итальянцы более лаконичны, классичны, рафинированны. Для них тяжело взорваться 'рваными' шубами или расписными джинсами, как это всех удивило на нынешней миланской Неделе.
Французы - наоборот, романтики. Тут всегда много тонких кружев, мягких тканей, женственных линий. Мне нравятся оба направления – я хочу их смешивать. Я и начинала-то между двух, вернее, трех отцов в моде: Слава Зайцев, французы и итальянцы.
- Вы обращаете внимание на мнение критикесс моды?
Конечно. Японцы без конца играют в конструктивизм, апеллируя не иначе как к Малевичу. Американцы очень профессиональны и рациональны: носить будем то-то и все. Французы пишут: вот пришла девочка, со своими фантазиями, романтическими образами.
- Кто вам ближе?
- Французы. У меня прабабушка была француженка. Гены, наверное. Знаете, мода – это такая горизонталь и вертикаль. Так вот, любой француз обязательно постарается сгладить эти прямые линии.
