Когда Вячеслав Зайцев и Валентин Юдашкин были студентами, понятие "мода" означало главным образом моду "высокую": с позолотой и кринолинами. Модельеры-"отцы" прославились тем, что начали производить в России haute couture a la russe - сувенирную, на экспорт: с сарафанами и кокошниками. Ныне модная одежда - это скорее то, что носят на улицах. Индустрия pret-a-porter появилась в России позже, чем производство модного "искусства", но быстро догнала его.
Дизайнеры "уличной" одежды вышли из фарцовщиков и портних, из читательниц советских "журналов мод" и завсегдатаев "блошиных рынков". Первые и до сих пор наиболее крупные места производства и торговли "нашей маркой" - это бывшие точки сбыта "штучной" заграничной одежки или переоборудованное под новейшие технологии советское производство. В чистом виде таким образом, например, возникла петербургская фирма "Оксидо": известный тусовщик Алексей Цветков (сыгравший недавно очередную эпизодическую роль - в фильме Константина Мурзенко "Апрель" его персонаж в костюме "морячка" бреет героя Георгия Куценко) очень хотел "одеваться модно", поэтому наладил завоз редких вещей из-за рубежа и первоначальные имя и деньги сделал на этом бизнесе.
Когда у Цветкова стала одеваться вся питерская богема, он нанял иностранных, дипломированных модельеров и стал производить одежду pret-a-porter собственной марки. Таково же происхождение большинства московских производителей молодежной "рабочей одежды", часто выставляющих свои изделия в пространстве одного магазина. Так начинались фирмы Art Point, Alex и др. Сейчас очевидный лидер этого стиля - "Панинтер", детище модельера Владимира Зубца, с павильонами в каждом подземном переходе.
В известности "Оксидо", перейдя из дистрибьюторов в производители, не потеряло. "Уличная одежда" от Цветкова - не "рабочая" джинса или льняное "этно", к которым тяготеют московские фирмы (в Петербурге наиболее известная среди таких - Extra), a "c претензией": не лен, но шелк, цены - от 70 долл. за предмет гардероба, в то время как "рабочая" одежда "начинается" с 700 рублей. "Оксидо" - фирма российская, несмотря на дизайнеров-итальянцев, а есть и обратные примеры: российские дизайнеры, большую часть времени проводящие за рубежом. "Мне итальянцы говорили: вот найдешь 2 млн долл., и будет все в порядке, а если найдешь 4 млн долл., то можно сразу открывать бутик, закупать ткани, размещать на фабриках заказы, людей вокруг себя собирать, - рассказывает модельер Катя Леонович, несколько лет в качестве стажировки проработавшая на итальянский дом Gattinoni. - Этих денег достаточно, чтобы запустить дом моды и делать четыре коллекции в год - две haute couture, две pret-a-porter, джинсовую линию, бижутерийную. Это обычный, традиционный путь. Но мне идти таким путем очень не хотелось, я боялась "долговой тюрьмы". Я предпочитаю раскручивать какую-то не очень большую сумму денег, прилагая собственную активность". Сейчас Катя пробует делать небольшие коллекции, чтобы продавать их через интернет-сайт.
Путь большинства наших дизайнеров, однако, более традиционен. С той разницей, что в отличие от генерации "отцов" (Вячеслава Зайцева и компании) новые модельеры основывают не "дома" (обязывающие к регулярному, два раза в год, производству коллекций pret-a-porter, на каждую из которых тратится около 50 тыс. долл., и haute couture, требующих в два раза больше), а небольшие фабрики или ателье при бутиках. При таком укладе производство коллекций "высокой моды" можно считать делом факультативным. Они необходимы для поддержания имиджа, и их производят - но чаще всего не два, а всего один раз в год: окупить их гораздо труднее, чем pret-a-porter. Бывают, конечно, исключения: так, платье-произведение от Кати Леонович приобрела Мадонна, потому что оно ей показалось забавным аттракционом (его подол был сделан с расчетом на то, что в нем есть место не только для героини, но и для ее свиты: "живое платье", как его называет сама модельер).
Леонович - не "искусственный" модельер, живущий от одного "высокомодного" показа до другого, но и не из самых "демократичных" - ее одежда в той же претенциозной сфере, что и "Оксидо".
Чуть ли не первой из московских марок в наиболее доступном из уличных жанров (который знаком нам изначально по европейским фирмам Diesel, GAP, Naf Naf), стала в начале 90-х московская фирма "Натюр шоу". Сейчас ее создатели, Ирина Лисина и Людмила Мезенцева, расстались, и каждая из них практически олицетворяет одну из двух основных линий "уличной одежды". Ирина Лисина с "Нэш фэшн" тяготеет к "рабочему", в чистом виде уличному варианту. Людмила Мезенцева с "Веретеном" ближе к вышеописанному "блестящему" (точнее, ее стиль - контрасты: блестящего с тусклым, льна с шелком и т.д.), она работает на той же территории, что Леонович и модельеры, совместно продающие свои творения в пижонском магазине "Марки" (Сандра Страукайте, Маша Цигаль, Елена Супрун и др.) - по цене от 500 до 2000 долларов.
С недавних пор в магазине Redcode вещи от Мезенцевой соседствуют с творениями главных надежд европейской моды вроде Николь Фари, Стефана Жансона, Мартина Маржелы, Ацуро Таямы, и ее "Веретено" - первая и единственная среди отечественных марок одежды, за которую взялся дистрибьютор "Джамилько", распространяющий одежду известных лейблов не только в России.
С тех же примерно пор, как наши дизайнеры стали возвращаться на родину, отечественного производителя начали продавать за рубеж.
