Александр Васильев - историк моды и театральный художник, собеседник, сочетающий рациональный ум исследователя с легким юмором и внешней элегантностью. Кому, как не ему задавать вопросы о дендизме.
К-О: Обусловлен ли дендизм особенностями исторического периода, или это явление вне времени, которое определяют темперамент, склад ума и манера поведения его приверженцев?
А.В.: Это явление образа жизни, вневременное. Но я также уверен, что при современном образе жизни у него нет большого будущего. Просто сегодня мужчины не обладают тем временем, которое необходимо для уделения надлежащего внимания их гардеробу. Мне кажется, что жизнь стала слишком упрощенной. В то время, как дендизм требует сил, средств и рафинированности быта.
Однако я уверен, что перейдя в более элитарную форму своего существования, он будет жить вечно, как символ мужской элегантности. Он придет в более обожествленное состояние. Денди будут сравнивать с неземными существами, пришедшими к нам из прошлого.
Те же, кого сегодня называют денди, в большинстве случаев ими совершенно не являются. Это люди просто немного более элегантно одевающиеся, нежели чернь, которая не одевается совсем. Но для того, чтобы быть денди сегодня нужно исполнить еще несколько важных обетов. Например, таких: не ругаться матом, не пить пиво и не смотреть футбол по телевизору. Думаю, мало кто в этом сегодня понимает.
К-О: Насколько можно говорить о философии дендизма? Может быть ее придумали "задним числом" углубленные в себя натуры, вроде Барбэ или Бодлера, а первоначально были лишь жизнерадостные эксцентрики и модники?
А.В.: Это было совершенно особенное явление, связанное с английским эксцентризмом. Англичане создали особый кодекс жизни, кодекс мужчин, проводящих время. Кодекс денди, например, сильно отличается от кодекса щеголя. Самое главное для денди - произвести впечатление и исчезнуть. Для щеголя - произвести впечатление и остаться. Это очень различные подходы к обществу.
К-О: Возможно ли в новом веке возрождение дендизма?
А.В.: Я настроен очень пессимистически. Мы живем в мире социальной деградации всего населения. Глобализация и американизация являются главными противниками дендизма. Денди американца быть не может, это не соответствует их уровню.
К-О: Даже, например, не сегодня, а в эпоху Ар Деко не было денди американцев?
А.В.: Нет. Это сугубо европейское, и даже скорее английское, чем континентальное явление. Например, мало французов, исключая эпоху романтизма, может похвастаться тем, что они являются денди. Может быть, только Робер де Монтескью (поэт, эстет и денди, прототип Жана дез Эссента в "Наоборот" Гюисманса и барона де Шарлю в "Любви Свана" Пруста - К-О.) в начале ХХ века.
К-О: Прижился ли дендизм на русской почве?
А.В.: Да, и у нас есть хорошие примеры своих денди. Феликс Юсупов, великий князь Дмитрий Павлович. Безусловно, Эрте, но он практически не жил в России. Максимов, кинозвезда немого кино. Полонский. Всех бы их я назвал русскими денди. Еще Костю Сомова из "Мира искусства".
Состояние денди связано в большинстве случаев с большими финансовыми возможностями и большим потенциалом свободного времени. Русский, не будучи помещиком, не может быть денди. Денди не может заниматься бизнесом. Он не может продавать нефть и газ.
К-О: А, скажем, сын олигарха, продающего нефть и газ?
А.В.: Возможно, если он посвятит себя моде. он может стать денди. С другой стороны, он может стать светским франтом, жертвой моды, он может стать казановой, авантюристом. дамским угодником. Все эти категории очень рознятся.
Наконец, он скорее станет плейбоем, чем денди. Это разные вещи. он будет ходить в итальянской одежде и трясти ключами дорогой машины и призывать милочек прокатиться с ним в сочи или в Венецию, в зависимости от настроения.
К-О: Вас часто в наших СМИ называют денди…
А.В.: Я, например, не могу себя считать денди. Возможно, я приближен к этому образу внешне. Но мой стиль совсем не соответствует стилю жизни настоящих денди. Я меняю сотни стран и городов , переезжая практически каждый день. Размер моего багажа не позволяет мне привозить столько туалетов, сколько должен был бы носить денди в свободное время. Когда я жил только в Париже и мало путешествовал, я себя больше считал денди.
Но, конечно, мой быт, избранность интерьеров, делает меня больше эстетом, чем денди. Это также разные вещи. Я считаю, что интерьер для человека также важен, как экстерьер. Для меня также - если не более, - важно то, на чем я ем, чем что я ем. Мне важно зрительное больше, чем витаминное. Поэтому, если я буду есть с удовольствием сухарики, но с элегантной тарелочки с моим вензелем, а буду чувствовать себя замечательно.
Надо мной очень смеялись в Екатеринбурге, потому что я постоянно менял наряды на конкурсе. Я привез с собой 31 кг туалетов - я взвешивал в аэропорту. Я же подумал, что ничего не привез!
К-О: Возможно ли сегодня явление "Арбитра изящества", человека не являющегося, скажем, дизайнером, но со стороны силой своего личного стиля, высказываний и влияния, утверждающего определенные представления о вкусе?
А.В.: Изящество ныне не в моде - это самое ужасное. Сейчас больше грубость и многое другое. Но мне показалось, что многие в России меня считают arbitr-ом elegantiae. Я не привязан к определенному журналу, дому моды, я не тяну одеяло в сторону какого-то определенного дизайнера. И это положительно.
К-О: А в мировой моде. Она точно также, если не в большей степени кланова. Нужен ли такой человек или люди?
А.В.: Да, всегда. И иногда такие попадаются. Сегодня мне трудно назвать такого. Денди - мужчину, то есть… Мне трудно…
К-О: То есть арбитр элегантности сегодня - женщина?
А.В.: Изабелла Блоу. Может быть, Анна Пьяджи. В прошлом - Диана Вриланд. Они действительно могут судить и миловать.
Интервью: Арсений Загуляев
Сайт Александра Васильева: www.vassiliev.com.
