У вас билет на место возле подиума на показе одной из двух враждующих недель моды в Москве? Тогда не забудьте взять с собой плащ
Возле обшарпанного Театра Эрмитаж в Москве, практически на арктическом морозе, клубится толпа людей в мехах, расписных джинсах Roberto Cavalli и сапогах Stephane Kelian. Это очередь на показ коллекции Nina Donis, дизайнерского дуэта Нины Неретиной и Дониса Пуписа, известных своими постановками самых интересных показов этого города. Большинство людей в этом потоке сжимает в руках приглашения, но все же московская амазонка достаточно сильно отпихивает меня в сторону сумкой Giselle, а ее украшения Prada в стиле робота бешено болтаются из стороны в сторону, когда она прорывается на крыльце мимо секьюрити.
Внутри – 11 часов вечера, пятница – темно, туманно и переполнено. Зал набит российскими редакторами моды, сидящими кольцом вокруг подиума столь тесно, что моделям практически не остается места для прохода. Ассистент провожает меня к единственному свободному месту на трибуне. Секунду спустя на меня надвигаются два пьяных молодых человека с большими стаканами, полными пенистого пива. Они начинают вопить, что их места заняли никому ненужные, никем не званые американские журналисты. Когда подвыпивших юношей уводят на более высокий уровень, они не намереваются спокойно переносить ссылку в модную Сибирь. Напротив, полные «праведного» гнева они выливают на меня свое пиво. Моя норковая шуба, напившись их пива, приобретает вид шкурки мокрого хорька. О волосах я уже не говорю. После такой высокой русской драмы показ Nina Donis с их дурацкими колпаками Пьеро и футболками с помпонами кажется противоречащим климату. В следующий раз возьму зонтик.
«Но ведь не убили же», - шутит Кирилл Масленцин, продюсер Недели Моды в Москве, когда мы встречаемся через день после инцидента с метанием пива. Будь это Манхэттен или Милан, организатор должен был бы задаться вопросом, как парочка нетрезвых юнцов попала на один из самых важных показов, и почему охрана позволила ходить им по залу со стаканами, для начала? Кто угодно, но не Масленцин. Он просто отмахнулся от этого скандала. Он словно говорит, россияне не такие, как все, – привыкайте. (По крайней мере, сами дизайнеры позднее прислали извинения по электронной почте).
Перспектива мордобоя из-за места – не единственный момент, отличающий здешние коллекции от зарубежных. При том, что первые показы в Нью-Йорке начинаются в 9 утра, первые московские показы начинаются после полудня, потому что, как говорит Масленцин, «здесь никто раньше полудня не встает; поэтому в девять утра никто на показ не придет. На самом деле, мы выяснили, что 22.30 очень удобное время для показа мод». Еще одно отличие – усиленные меры безопасности: после террористических атак чеченских боевиков охрана для пущей безопасности прогоняет гостей Недели Моды через металлоискатель и досматривает. Посетителей Нью-йоркской Недели Моды также сильно бы обеспокоил бы тот факт, что места с номерами есть только в первом ряду. Не самые профессиональные PR ассистенты отвечают за посадку гостей. На недавнем показе популярного дизайнера Игоря Чапурина ведущий российский модный фотограф Владимир Фридкес так и остался стоять в дальнем конце зала.
Но самой характерной чертой российской моды является ее избыточность. Прочие мировые столицы готовы довольствоваться единственной неделей прет-а-порте. В этой стране одновременно проходят две конкурирующие Недели Моды, помимо конкурирующих дополнительных показов – хотя не так много русских носят российский дизайн и еще меньше бутиков его продают.
Мировые брэнды от Louis Vuitton до Chloe штурмуют Москву, как если бы золотоискателям на Клондайке предлагали свою одежду сотни Levi Stauss. Но драка иностранных соперников за миллиарды долларов, выкладываемых россиянами за иностранный розничный импорт, кажутся схваткой бойцов в весе петуха по сравнению с жесточайшей битвой, которая разворачивается вокруг российской модной индустрийки (в особенности, крошечной на дизайнерском уровне, где россияне тратят несколько миллионов долларов в год). Внимание прессы привлекает устоявшаяся Неделя Моды в Москве; в ней участвуют представители старой модельерской гвардии Вячеслав Зайцев и Валентин Юдашкин. Ей бросает вызов соперник помоложе, Russian Fashion Week, организуемая московским PR импресарио Александром Шумским. В сезон Весна/Лето 2005 Неделя Моды в Москве (далее именуемая FWM) представила 43 отдельных коллекции. Одновременно, Russian Fashion Week (далее RFW) предложила 60 показов. Необходимость метаться между показами могла вполне закрутить трусики некоторых жительниц Москвы в крутой жгут.
«Часто два важных показа происходят в одно время в разных местах. Это серьезная проблема», - говорит Ольга Короткова, дама в очках, совладелец и байер бутика «Марки», трендового московского магазина, продающего изделия российских модельеров. Она качает головой, сидя в кресле в павильоне RFW и глядя на соперничающие расписания. «Не думаю, что эти две недели когда-нибудь смогут договориться». Что само по себе очень плохо, потому что для двух отдельных российских недель моды недостаточно солидных российских домов. Собственно, во время обеда в фешенебельном московском Vogue Café, главный редактор русского Vogue Алена Долецкая отметила, что в любом случае полностью пропускает RFW из-за конфликта в расписании. Ветеран миланских и парижских показов считает, что «имеется только три показа, достойных внимания – Nina Donis, Алена Ахмадулина и Игорь Чапурин».
Тем не менее, RFW, гордо вплывающая в свой шестой сезон и недавно посещенная Герцогом Йоркским, кажется более профессиональной из двух. Она проводится неподалеку от Парка Горького, в больших белых павильонах во дворе музея современного искусства. Внутри павильонов группка модных студентов-дизайнеров сидит в кафе, поглядывая на большие экраны, демонстрирующие идущий сейчас показ, и обсуждая последний импортный сериал производства канала HBO, по-русски называющийся «Секс в большом городе».
«Раньше в Москве павильонов для показов никто не делал, поэтому я немного переживаю, как люди будут реагировать, - говорит продюсер RFW Шумский, обводя взглядом местных звезд в VIP-зале. – Но прежде чем ставить павильоны, надо иметь дизайнеров, чтобы их там показывать. Большинство российских так называемых модельеров – просто портные, которым клиенты диктуют, где будут пуговицы и карманы. Нам портные не нужны. Мы ищем новые таланты».
В число новичков RFW входит Макс Черницов; его вдохновленная космонавтикой коллекция состоит из баскетбольных маек ярких цветов с принтами Юрия Гагарина и спортивных джемперов с Белкой и Стрелкой, прелестными собачками, отправленными в космос по советской космической программе в 1960г. Есть еще Frol Romanoff, русский ответ Heatherette, демонстрирующий сексуальные прозрачные плащи с ностальгическими принтами рекламы эскимо. Но на каждого дизайнера типа Ольги Самощенко из Беларуси, с ее коллекцией платьев в облипку без рукавов с поясами в духе ампира, приходится ее соотечественница Ольга Ромина, представляющая одни и те же HotPants с тканевыми поясами 10 разных цветов. Или Гульжан Стейн, чьи объемные вечерние платья в стиле Мортиции Адамс (мамаша в семействе вампиров из фильма и сериала «Семейка Адамсов», - от переводчика) отлично бы смотрелись на тусовке в ее родном Казахстане, но, похоже, мало привлекательны для утонченных москвичек.
«Нельзя сравнивать российских дизайнеров с зарубежными, - говорит Анна Клемент, 25-летняя бывшая модель, пришедшая на Russian Fashion Week впервые. – Мы пока им не конкуренты. Но я верю в российскую моду, поэтому я хожу сюда на показы». Подобно большинству гостей в павильонах RFW ее отношение к одежде на подиуме скорее заинтересованного наблюдателя, чем близкого потребителя. Она уже знает, что ей нравится. «Что на мне сегодня? Ну, сапоги Gaultier, брюки Barabara Bui, футболка D&G, сумочка Plein Sud, а это мех Gucci». Аналогичный подход «могу-российское-ношу-хорошее» наблюдается среди частей зрителей и в другом конце города на FWM, проводимой в Гостином Дворе, выставочном комплексе-галерее со стеклянной крышей, который можно считать российским ответом нью-йоркскому Jacob Javits Center. Итальянские текстильные стенды, стенды производителей перчаток и шоу-румы дизайнеров, расположившиеся на огромной площадке, создают у пробирающихся к дальнему концу зала – там установлен подиум – гостей впечатление, что они попали на отраслевую выставку, плавно перетекающую в турецкий базар. Кое-кто из приглашенных надел велюровые вещи дизайнера Маши Цигаль, последняя коллекция которой была неприкрытой данью Juicy Couture, но большинство одето в импорт от Burberry до Benetton.
FWM появилась на свет в 1990х годах под именем Московской Недели Высокой Моды, шоу-варьете, билеты на которое продавались простой публике, и где демонстрировалась мешанина прет-а-порте от Jean Louis Scherrer, кутюр Lecoanet-Hemant и кожаных курток местного модельера Андрея Шарова. Эта группа все еще не до конца научилась дистанцироваться от своих шоу-бизнесовых корней. Собственно, в прошлом году когда ведущий российский модный критик Ольга Михайловская из ежедневной газеты «Коммерсант» прошлась по неровной коллекции Юдашкина, по ее словам, секьюрити просто вышвырнули ее с показа и конфисковали пресс-пропуск на Неделю. Это примерно как если Сюзи Менкес запретят показываться в Carrousel du Louvre.
«Если модельеру не нравится тот или иной журналист, то он может запретить пускать его на свой показ, - говорит Масленцин. – Я на тот момент еще не работал на Неделе, и я бы ситуацию с Михайловской решил в ином ключе. Мы всегда рады ей, когда ей будет угодно появиться у нас».
Однако грозная Михайловская, с которой я разговаривала во время ее посещения соперничающей RFW вместе с 6-летней дочкой Машей, говорит, что в ближайшее время она такого появления не планирует.
«Они показывают кучку провинциальных пожилых дамочек советского периода, - говорит она. – Кому это нужно?» Сторонница равных возможностей Михайловская не жалеет суровых слов и для прочих российских дизайнеров, которые выставляют за свои работы цену, как у Gucci, но без соответствия качества, кроя или стиля. «Российским дизайнерам следует научиться работать технически столь же хорошо, как творчески. Взять Алену Ахмадулину – я ее знаю много лет. Я взяла у нее фантастическое пальто с огромными пуговицами и большим меховым воротником, а через два дня мне пришлось ей позвонить, потому что мех на воротнике лез целыми клоками. Она даже не поняла, почему я считаю это проблемой». Пока контроль качества не поднимется на должную высоту, большинство россиян продолжит покупать иностранное, считает она.
Однозначно, российская мода переживает подростковые болезни роста, когда больше внимания уделяется показам, а не сути. Примером тому дизайнерский дуэт отца и сына с очень разной клиентурой. Достойный Вячеслав Зайцев, «надежда и опора» модельного дела времен жен членов Политбюро, известный как российский Pierre Cardin, демонстрирует свои модели на FWM; его отлично сделанные, но скучные работы по-прежнему смотрятся так, словно сшиты для его самой главной клиентки, покойной Раисы Горбачевой. Его сын Егор Зайцев, который напротив показывает свои творения на RFW, представляет впечатляющую коллекцию отлично скроенных юбок и жилеток – за которыми могли бы выстраиваться длинные очереди потенциальных клиенток – если не считать каких-то навороченных хвостов и усиков, торчащих во все стороны и волочащихся по полу за каждой его вещью. Если Зайцев-сын когда-либо перестанет по-панковски задирать нос перед модной аудиторией и поведет себя серьезно, то вполне может стать московским конкурентом Alexander McQueen.
Учитывая враждующие Недели Моды, не удивительно, что один из самых опытных российских модельеров Денис Симачев вообще не показывает ничего в России. Его модели продаются в московском бутике Le Form, а работает он в кирпичном лофте, переделанном из старого газового завода 19 века на окраине города. Однако его российский кич с принтами СССР и матросскими символами пользуются гораздо большим успехом за границей, чем дома. Он проводит презентации своих коллекций в Милане.
«Моя одежда делается на итальянских фабриках, - говорит он. – Меня продают 30 магазинов в Италии, Штатах и Японии. Зачем мне здесь что-то показывать? Я здесь знаю всех своих клиентов от поп-звезд до криминальных авторитетов. Пока Российская и Московские недели не станут одной официальной неделей, я не могу принимать их всерьез».
Я абсолютна с ним в этом солидарна. Увы, консолидация российского модного сезона в ближайшее время кажется маловероятной. Поэтому в следующий раз, чтобы защититься от пивных инцидентов, я возьму с собой плащ. Если, конечно, меня, как Михайловскую, не объявят персоной нон-грата за то, что я критикую новые наряды российской империи.
